Глава 1

Что-то в ней изменилось. Гермиона была задумчивой и явно не слышала вопроса, который ей задал Гарри. Кроме того, девушка опоздала на платформу 9 3/4 и попала в поезд в самую последнюю минуту перед отправлением.
Гермиона отводила глаза, когда Рон запихивалcя конфетами, и молча рассматривала из окна сельскую местность, через которую мчался Хогвартс-экспресс. Но, по крайней мере, Гермиона больше не препиралась с Роном, и Гарри попытался спросить, как она провела лето. Девушка отвечала неохотно.
– Я думал, что мы, по крайней мере, встретимся, когда ты приедешь в Косой Переулок, чтобы купить все для нового учебного года. Когда ты успела все приобрести? – спросил Гарри.
Гермиона молча пожала плечами. Теперь Гарри был абсолютно убежден, что ее что-то беспокоило. Обычно перед началом учебного года Гермиона любила читать учебники, и всегда подробно обсуждала их. Теперь она даже не упомянула о результатах своих СОВ и не спросила Гарри о его успехах.
Такая перемена в поведении Гермионы удручала Гарри. Он все ещё не научился разбираться в психологии девушек, но до сих пор точно знал одно: с Гермионой можно было свободно разговаривать на любые темы без боязни показаться болваном. Однако сейчас в его голове не было ни одной темы для разговора.
– Ну… Гермиона, – начал было он, но попытка завести разговор была прервана появлением младшей сестры Рона Джинни.
– Вы здесь? – спросила она и уселась рядом с Гермионой. – Я была расстроена, когда ты написала, что не приедешь в «Нору». Ты должна рассказать мне все о нем.
– О нем? – одновременно переспросили Гарри и Рон. Рон, чей рот все ещё был набит шоколадными лягушками, воскликнул так, что в его тоне ясно ощущалась смесь ревности и изумления.
Прежде чем Гермиона смогла ответить, Джинни задала ещё тысячу вопросов о загадочном «нем» и девушки, отодвинувшись от парней, начали шептаться.
Гарри, изо всех сил напрягавший слух, уловил, что парня зовут Эндрю и что он живет на той же улице, что и Гермиона. Спустя минут пять ошеломленный Рон спросил:
– Так он что…маггл? Ты встречаешься…с маглом?!
Рон больше не жевал, но его ревность никуда не исчезла.
– Разумеется, – ответила Гермиона. – Кто же еще живет на моей улице?
Гарри молча смотрел на нее. Это был не первый раз, когда они говорили о мальчиках. Два года назад они обсуждали Виктора Крума. Но тогда Гарри не беспокоили эти разговоры, он знал, что у Гермионы нет других чувств к болгарину, кроме дружбы.
– Он не знает, кто ты, верно? Он не знает, что ты – волшебница? – спросил Гарри.

– Конечно, нет. То есть я хотела сказать, что пока нет, – ответила Гермиона и слегка порозовела.
– Так…. как ты планируешь общаться с ним? Ведь ты не можешь посылать ему письма с совами! – возмущенно воскликнул Рон.
Гарри показалось, что его друг обрадовался такой проблеме. Он знал, что чувства Рона к Гермионе никогда не были взаимны, и был рад этому, потому что это означало, что их дружба не распадется. Но сейчас, похоже, появилось новое, даже более серьезное обстоятельство, которое угрожало их трио.
– Мы с родителями договорились. Я буду отправлять почту им, а они будут передавать ее Эндрю, – пояснила девушка. – Еще я сказала, чтобы Эндрю отдавал свои письма родителям, так что они смогут пересылать их мне. Это очень удобно – даже деньги тратить не надо.

– Но разве он не будет ждать, что ты позвонишь ему по телефону? – спросил Рон, все еще пытаясь найти какую-нибудь зацепку.

– Я сказала ему, что в моей школе ученикам не разрешается никому звонить. Кроме того, я снова увижу его на Рождество. Всего четыре месяца…не так уж долго! – пожала плечами Гермиона и повернулась к Джинни.

Именно после этих слов Гарри неожиданно почувствовал приступ болезненной ревности. Он был уверен, что это не из-за того, что Гермиона влюбилась, а из-за того, что на Рождество она поедет домой, а он как всегда останется один. Если только Рон не составит ему компанию…. Не в первый раз. После смерти Сириуса вся жизнь казалась Гарри вечным одиночеством.
Гермиона что-то сказала Джинни, отчего обе девушки зарделись и захихикали, как маленькие школьницы. Это было очень непохоже на серьезную Гермиону, и Рон ошеломленно уставился на нее, слегка приоткрыв рот. Именно тогда Гарри подумал, что новый учебный год будет очень скучным и длинным.

*
Через пару дней, когда начались занятия и привычная школьная жизнь начала входить в свою колею, отношения между тремя друзьями возобновились, и Гарри показалось, что все снова стало на свои места. Гермиона с огромным усердием взялась за учебу, что осчастливило Рона. Гарри выбрали капитаном команды Гриффиндора по квиддичу, в которой Рон по-прежнему оставался вратарем, поэтому все свободное от уроков время парни проводили на тренировках и вскоре забыли про маггла Эндрю. Более того, Гарри даже показалось, что Рон прекратил кидать в сторону Гермионы особенные взгляды. И больше всего Гарри был рад тому, что Гермиона и Джинни прекратили хихикать и шептаться.
Гарри был так занят уроками и квиддичем, что даже забыл о тех рождественских каникулах, во время которых Гермиона собиралась увидеться с парнем-магглом, пока выпавший снег и мороз не напомнили ему о том, что наступила зима.

Гермиона вдруг начала получать письма, которые читала, отсев от Гарри и Рона и улыбаясь сама себе. Потом она прятала письмо в какую-нибудь из своих книг и уходила в спальню.

Рон начал было ее высмеивать, но, получив несколько уничтожающих комментариев в свой адрес, перестал это делать открыто, зато продолжил злостно хихикать Гарри на ухо.

С участившейся перепиской Гермиона снова стала очень мечтательной, а Рон занял тактику игнорирования создавшейся ситуации. Гарри догадался, что на его глазах проходит самая настоящая любовная переписка, и попытался представить, какие чувства можно испытывать, получая такие письма.
Ему было всего 16, и он все еще не знал, что это такое – получать любовные письма. Роман с Чо закончился прежде, чем дошел даже до настоящего взрослого поцелуя. Иногда Гарри думал, что, возможно, если он мог бы проводить лето где-нибудь еще, кроме дома Дурслей, он смог бы выяснить кое-что интересное про некоторые аспекты первой любви, но… но… Еще Гарри размышлял о том, хотел бы он встречаться с девушкой-магглой? Похоже, что Гермиона не возражала дружить с парнем-магглом, потому что магглами были и ее родители, которые ее очень любили, и она сама. Гарри же ненавидел каждую минуту своей жизни с магглами и не знал, как другие магглы будут относится к нему, парню-волшебнику.

Гарри пристально оглядел большой зал и понял, что он не испытывает желания узнать у кого-нибудь ответы на свои вопросы. Каждый из студентов знал слишком много о нем, но на самом деле не знал о нем ничего. Никто не знал, о чем он думает, мечтает и надеется, и конечно, никто не смог бы понять его полностью.

Взглянув на Гермиону, он осознал, что она была одной из немногих девушек, которая всегда понимала его. Почему-то именно сегодня Гарри подумал, что Гермиона всего лишь его друг и, возможно, никогда не захочет стать для него кем-то большим.

– Гарри, мы можем поговорить кое о чем после Зелий? – спросила она, прервав его мысли. И прежде чем Гарри успел как-то отреагировать, шепотом добавила: – Наедине…

– Э-э ... конечно ... но где? В библиотеке? – спросил Гарри.
– Нет, там слишком людно, – возразила она.
И к удивлению Гарри предложила встретиться возле озера, несмотря на холодную погоду. Гарри посмотрел ей вслед и подумал, что она наверняка отправляется писать очередное послание своему магглу Эндрю.

– Она стала просто невыносимой, когда завела себе этого дружка, – сердито произнес появившийся Рон.

– Возможно, ты злишься, потому что сам хочешь быть на месте этого дружка, – предположил Гарри и, хотя Рон яростно отрицал это в течение следующих пяти минут, Гарри понял, что это была правда.

*
Дрожа от холода, Гарри спускался с холма вниз к озеру. Он посмотрел на часы и понял, что пришел слишком рано, не дождавшись назначенного времени. Он пытался представить, что хочет ему сказать Гермиона такого, что нельзя обсудить в замке или, например, в гостиной у горячего камина.

Наконец он заметил Гермиону. Она шла и тихо что-то бормотала, как будто репетировала то, что собиралась сказать. Это очень удивило Гарри. Обычно в таком состоянии он видел девушку только перед экзаменами. К Гарри она подошла уже молча. На ее лице была нерешительность и, как показалось Гарри, даже страх.

– Привет, Гарри, – произнесла она и испуганно огляделась, хотя сейчас они были единственными, кто вышел на холод из уютного замка.

– Привет, – ответил Гарри, выпустив изо рта клубы пара. – Ты хотела поговорить?

– Да, – ответила Гермиона и замолчала. Они оба стояли на пронизывающем ветру и молчали.

– Что случилось? Почему мы не можем обсудить это в библиотеке? – спросил Гарри, стуча ногами от холода.

– Потому что я собираюсь просить тебя о помощи, – ответила Гермиона и отвела глаза. – Есть кое-что, что я хочу подарить на Рождество…одному человеку… поэтому мне нужна твоя помощь.

– Тебе нужна помощь, чтобы купить подарок для того парня-маггла? Я могу рассказать тебе, что любит получать Дадли ... – начал было Гарри, но становился, увидев, что Гермиона мотнула головой.

Впрочем, он и так уже догадался, что говорит не о том.

– Нет, я знаю, что я хочу подарить ему на Рождество, – призналась Гермиона.
Гарри молчал, озадаченный ее ответом.

– Тогда что ты хочешь от меня? – спросил он, понимая, что если они и дальше будут ходить вокруг да около, он точно отморозит уши.

– Гарри….я хочу подарить…как бы это лучше сказать... о, Боже! Я хочу переспать с ним! – выпалила она, и Гарри испуганно отступил назад, приоткрыв рот от изумления.

Почему она сказала ему это? Разве он хотел знать ТАКОЕ о своем лучшем друге? Он предположил, что, если бы она была Роном, то он не возражал бы услышать это, но она не была Роном. Она была девушкой. Причем не просто девушкой, а Гермионой. Когда он наконец смог вернуть себе способность говорить, то спросил:

– А зачем тебе нужен я? Думаю, что это – как раз то, что ты сможешь сделать без меня. Я….я….даже не уверен, нужно ли мне это знать!

Гермиона опустила глаза.

–Я сказала тебе потому, что нуждаюсь в твоей помощи. Я читала об этом и…

–Ты читала об этом?! Что ты читала?! – прервал ее Гарри.

Он не мог представить себе Гермиону, перерывающую библиотеку в поисках книги «История сексуальных отношений: справочник для молодого Волшебника» или чего-то еще в таком роде. Если бы такая книга существовала в фондах мадам Пинс, то вряд ли она задержалась бы в библиотеке, особенно если бы содержала соответствующие картинки. Хотя, возможно, эта супер-книга прячется в запретной секции, а Гермиона сумела прокрасться туда?

–Это маггловская книга. Роман. В домашней библиотеке моих родителей много разных книг, – ответила Гермиона.

– Гермиона, я все еще не понимаю ... – начал говорить Гарри снова, но она его прервала.

–Я поняла, что первый раз для девушки не всегда приятен. Даже можно сказать, совсем неприятен, – сказала она. Гарри изумленно расширил глаза.

Когда он жил у Дурслей, никто там не говорил о сексе. Когда он попытался задать какой-то не такой, как казалось Дурслям, вопрос, то был грубо прерван и выруган. Наверное, Дурсли полагали, что это убережет Гарри от интереса к противоположному полу и воспроизведения себе подобных и «ненормальных». Все, что знал, он почерпнул из телепередач и фильмов (когда удавалось посмотреть) и из нескольких немногословных обсуждений в школе. Более надежная и занимательная информация была подкинута Фредом и Джоржем, именно они и посвятили Гарри в некоторые неотъемлемые моменты жизни любого волшебника. Но Гарри чувствовал, что его знания в этой области очень и очень неглубоки.

– И? – спросил он, глядя на смущенное лицо Гермионы.

–Я хотела бы сделать это прежде, чем я сделаю это с ним, – Гермиона постаралась произнести это своим обычным будничным тоном, словно напоминала Гарри о забытом уроке. Парень некоторое время молча на неё смотрел. Когда он, наконец, сообразил, к чему она ведет, его глаза снова расширились. Неужели Гермиона на самом деле планировала это, изучая книги, и сейчас спрашивала его… Но, возможно … возможно, он понял ее неправильно?

–И? – спросил он, надеясь, что она расставит все по местам раз и навсегда.
Казалось, что дальнейшие слова даются Гермионе нелегко. Она тщетно силилась что-то сказать.

–Я хотела бы тебя ... с тобой. Я хотела бы испытать это ... с тобой, – выдавила она и крепко сжала руки.

– Испытать это? Со мной? Как будто я – старая школьная метла, которую ты хочешь взять на время для пробного полета? – возмутился Гарри.
Гермиона помотала головой.

–Нет, нет, нет!!! Это не так! – воскликнула она.

Гарри почувствовал, что ему нужно присесть, если эта беседа будет продолжаться в таком же духе. Гермиона последовала его примеру и села рядом с Гарри на припорошенный пенек. Они оба дрожали.

–Почему я? – тихо спросил Гарри. Гермиона смотрела на озеро, подбирая нужные слова.
– Разве…разве тебе это не любопытно? Узнать…на что это похоже? – наконец, спросила она.

– Ну… да, конечно…Но откуда ты знаешь? Может быть, я уже в курсе, на что это похоже? – спросил он, слегка оскорбленный, что Гермиона пребывает в безоговорочной уверенности, что Гарри – неопытный мальчик.

– Не обижайся, Гарри, но я знаю тебя и как ты общаешься с девушками. Если ты не хочешь….я попрошу Рона, – ответила Гермиона, и Гарри стало еще обиднее. Мысль о ней и Роне ... Роне, получающем это ... Он не знал, сможет ли смириться с этим.

– Почему ты сразу его не попросила? – спросил Гарри.

– Из-за чувств Рона ко мне. С тобой все по-другому. Ты же не думаешь обо мне так, как он, и поэтому для тебя это не будет болезненно. И уж конечно ты не будешь ревновать.

– Конечно, не буду, – произнес он задумчиво.

– Тогда ответ – да?

Что-то внутри него – взрослое и мужское – пожелало сказать «да», но он остановился. Он посмотрел на Гермиону, и, наверное, смутил ее, потому что она перевела взгляд на замерзшее озеро.

– Я могу подумать об этом? Хотя бы один день? – спросил он ее, и Гермиона возмущенно фыркнула.

– Большинство других парней не стали бы думать об этом, – произнесла она и ушла, оставив Гарри возле озера одного.

Именно тогда он подумал, что, возможно, все люди правы. Возможно, он действительно не похож на большинство других парней.

Он наблюдал за Гермионой в Гриффиндорской гостиной. Девушка разговаривала с Роном. Они весело рассмеялись над чем-то, и Гарри ощутил острую боль ревности. Неужели теперь Гермиона спрашивала Рона, поскольку Гарри сказал, что подумает? Быть может, она решила, что это вежливый отказ?

ЭТО.
Одна только мысль об этом заставила его покраснеть. Он поднял свою книгу по заклинаниям повыше, чтобы никто ни мог увидеть его лица, но он все еще мог наблюдать за своими друзьями. Изо всех сил прислушиваясь, Гарри облегченно вздохнул – Гермиона не просила Рона о том, о чем просила его.
Он уставился на свою домашнюю работу, но не смог прочитать ни единого слова. Тогда он попытался разобраться в том, почему его так волнует, спрашивала ли Гермиона Рона или кого-либо еще? Гермиона никогда не была его девушкой, и их отношения никогда не выходили за рамки дружеских, хотя они знали друг о друге больше чем кто-либо.
Теперь ему было жаль, что он никогда не слушал болтовню Джинни о том парне-маггле. Как долго Гермиона знает его? Несколько недель или месяцев? Это очень мало. Ведь он, Гарри, знаком с Гермионой уже больше шести лет.

Еще Гарри не мог понять, почему он так ужасно ревнует Гермиону к тому парню, к Рону и ко все парням вообще?! Это должно означать что-то, разве нет? Не понимая своих чувств, он перестал копаться в них и решил сосредоточиться на учебе. Он взял книгу и попытался читать. Спустя час в комнате стало тихо, потому что гриффиндорцы уже разошлись по своим спальням. Гарри закрыл книгу и увидел, что в гостиной осталась только Гермиона.
Девушка смотрела прямо на него, и он снова покраснел. Пока она не предложила, чтобы они ... сделали это ... он разве думал о ней ТАК? «Да, думал, даже если никогда никому не признается в этом под пыткой Круцио», – шепнул внутренний голос.

– Итак? – спросила Гермиона, слегка склонив голову набок.

– Да, – ответил Гарри. Тон его получился настолько твердым и уверенным, что Гермиона удивленно приоткрыла рот.
Откуда-то взялось желание подойти к ней и поцеловать ее, но Гарри показалось, что это будет неправильным. Во всяком случае, сейчас.
– Когда? – Гарри сам не поверил, что только что спросил это.

– Когда что? – переспросила Гермиона, словно забыв о своей просьбе.

– Когда ты хочешь со мной перес.., – начал говорить Гарри, но был прерван громким «Ш-ш!»

–Ты хочешь, чтобы кто-нибудь услышал? – нервно спросила девушка, испуганно оглядываясь по сторонам. Она встала, подошла к стопке своих книг и вынула дневник. Гарри знал эту вещь очень хорошо. Гермиона всегда отмечала все свои дела в дневнике, и сейчас, похоже, все произойдет точно также.

Подсев к нему поближе, она стала просматривать записи, пока не дошла до последней страницы. Гарри вдруг подумал, что ее волосы стали совсем другими с тех пор, как они встретились в первый раз. Они уже не торчали в разные стороны, а были уложены в красивые локоны. Гарри коснулся их, ожидая, что девушка отпрянет. Но Гермиона этого не сделала. Вместо этого она подарила ему странный взгляд, и отвела его руку в сторону.

– Что-то не так? – спросила она, касаясь волос там, где только что была его рука.
– Нет-нет, все хорошо. Так…что у нас получается? – спросил он и указал на дневник. Гермиона принялась что-то вычислять, отсчитывая дни, а может часы и минуты на пальцах.

– Я думаю, что наилучшим временем будет день, когда мы пойдем в Хогсмид. Если что, мы всегда сможем найти оправдание…чтобы исчезнуть на некоторое время, – наконец произнесла она.

– Разве ты не хочешь совсем пропустить Хогсмид? – удивленно спросил Гарри.

Гермиона закатила глаза и фыркнула.

– Гарри! Что важнее и существеннее? ЭТО или поход в магазины накануне Рождества? Нужно ведь купить подарки всем близким! – повысила голос Гермиона, и Гарри перевел взгляд на огонь.

– Тебя послушать, так ЭТО будет больше похоже на нудную хозяйственную работу, – разочарованно ответил он.
– Мне жаль… Я уверена, что в любом случае для тебя все будет иначе, чем для меня, – тихо ответила Гермиона, и Гарри снова посмотрел на нее.

Конечно, Гермиона полагает, что все, о чем она прочитала в этой дурацкой книге, истинно и то, чем они займутся, будет самым ужасным и неприятным делом всей ее жизни. Почему она собирается сделать ЭТО с ним вместо своего возлюбленного Эндрю? Значит, этому магглу она приготовила развлечение, в то время как ему, Гарри, достанется самая неинтересная, хотя и первопроходческая роль?!

Гарри снова обиделся и с трудом удержался от желания отказаться от задуманного и не высказаться резко по этому поводу.

– Значит план таков? – угрюмо спросил он.

– Да. О деталях договоримся позже, – сказала Гермиона и закрыла дневник, когда Гарри попытался заглянуть в него. – Ты знаешь, ЧТО тебе придется делать?

– Да, – соврал он. Возможно, он не совсем лгал, поскольку кое-какие познания о строении женского и мужского организма имел, но подробности ему были неизвестны, и Гарри почувствовал себя очень неуверенно.

– Я тоже знаю кое-что. Надеюсь, этого будет достаточно, – деловито произнесла Гермиона. – Запомни, суббота перед каникулами. Это будет последний день в школе. Ты запомнишь, да? Не уйдешь куда-нибудь с Роном?

–Запомню, – буркнул Гарри.

Гермиона собрала книги и, пожелав спокойной ночи, ушла в спальню.
Гарри остался сидеть у камина, задаваясь вопросом, неужели она действительно могла подумать, что он сможет забыть о таком свидании.

*
Впервые за всю жизнь сны Гарри были не про школу, квиддич или Волдеморта. Теперь все его сны были только о Гермионе. Самый последний сон был такого недвусмысленного содержания, что, проснувшись, Гарри испугался, не выболтал ли он чего ненароком. Он немного успокоился, увидев, что все крепко спят. Поворочавшись в кровати с полчаса, он понял, что больше не заснет, поэтому встал, оделся и посреди ночи пошел в гостиную.

Спускаясь по лестнице, Гарри встретил кота Косолапуса и присел, чтобы погладить его. Когда он снова поднялся, то заметил Гермиону, сидящую за столом и что-то читающую. Он остановился, подумав, что у него еще есть шанс вернуться в свою комнату, пока она не заметила его. Он отступил на один шаг назад, но Косолапус, крутящийся у него под ногами, неожиданно мяукнул и привлек к себе внимание. Гермиона взглянула на Гарри и спрятала подальше то, что читала.

– Не спится? – спросила она, и Гарри кивнул. Она провела ладонью по утомленным покрасневшим глазам.

– Ты… о чем-то волнуешься?

– О чем же, по-твоему, я могу волноваться? – спросил он, садясь возле камина. Через мгновение она присоединилась к нему, взяв Косолапуса на руки.

– Гарри, я не хочу, чтобы ты тревожился об этом. У тебя и без меня проблем хватает. Я не хотела причинять тебе беспокойства, честное слово, – извиняющимся тоном произнесла Гермиона, и Гарри захотелось рассмеяться.

– Это всего лишь ты, Гермиона. Нельзя сравнивать это с тем, как если бы я должен был встретиться с Волде… – начал было он.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что я – это только я? – прервала его Гермиона.

– Но разве ты чувствуешь что-то другое? Разве ты не считаешь, что я – это только я, так что нет повода, чтобы волноваться? Это ведь основная причина, по которой ты обратилась именно ко мне? – спросил он, пытливо вглядываясь в ее лицо. Гермиона отвела глаза в сторону.

– Я просила тебя, потому что ты – мой лучший друг. Только тебе я доверяю, – ответила она.

Гарри ощутил, что этот сухой, хотя и достойный ответ на этот раз не причинил ему боли. Сейчас Гарри волновал совершенно другой, более возвышенный вопрос, а предстоящий секс с лучшим другом уже казался ему достаточно обычном делом.

– Меня беспокоит лишь одно….Неужели мы сделаем это просто так, сразу…без какого либо соответствующего вступления? – сказал Гарри, и Гермиона на минуту задумалась.

– Знаешь… Мы могли бы пробовать поцеловаться. Только, чтобы понять, как будет дальше, – сказала она таким тоном, что Гарри вздрогнул. Казалось, что она рассуждает, как лучше и правильнее провести научный эксперимент.
Возможно, что он действительно внушает себе несуществующее: Гермиона видит в нем только друга и ничего более. Он задался вопросом, сказала ли она о предстоящем «деле» своему магглу, и что тот думает об этом. Гарри утешил себя, что он во всяком случае имеет некоторое преимущество, зная Гермиону в течение нескольких лет, тогда как этот маггл знает ее всего несколько месяцев.

–Да, мы могли бы, – ответил Гарри и, как будто по сигналу, Косолапус спрыгнул с коленей Гермионы, позволяя им придвинуться поближе друг к другу. Они оба немного замешкались, пытаясь определить, куда деть свои руки. В конце концов, Гарри взял инициативу на себя, обняв девушку одной рукой, а другой мягко подтягивая лицо Гермионы к своему.
Как только они прикоснулись друг к другу, Гарри понял, что это был лучший эксперимент в его жизни. Ее губы открылись, их языки с любопытством коснулись друг друга, пытаясь понять, насколько это приятно. Ответ был очевиднее, чем он думал, – Гермиона тихонько застонала прямо возле его губ. Этот звук вместе с тем сновидением, все еще танцующим в сознании Гарри, разжег огонь в его теле. Коснувшись ее одежды, он передвинул руку к груди, и Гермиона не остановила его. Вместо этого она углубила поцелуй. Вскоре он почувствовал, что Гермиона легонько провела своей рукой по его груди. Затем неожиданно девушка прервала поцелуй, и Гарри увидел ее раскрасневшееся лицо. Что она собирается сделать еще?

Гермиона облизнула губы, как будто пытаясь запомнить, какой на вкус ее первый поцелуй. Гарри наклонился к ней, чтобы напомнить это другим поцелуем. Она мягко оттолкнула его назад, и ее пальцы начали возиться с пуговицами на его пижаме. В гостиной вдруг стало невероятно жарко, но Гарри дрожал, потому что руки девушки стянули его пижамную куртку вниз по плечам. Гермиона исследовала его кожу кончиками пальцев, невольно улыбнувшись, когда мускулы его живота рефлекторно затрепетали под ее прикосновениями.

Было абсолютно невозможно не заметить реакцию юношеского тела под пижамой на такие прикосновения, но даже если Гермиона и заметила это, то не заострила на этом внимания. Она не смотрела вниз и, конечно, не прикасалась к тому месту. Что-то взрослое, резко просыпающееся в парне, очень хотело, чтобы она это сделала, потому что это убивало.

– Гермиона, пожалуйста, – прошептал он и услышал в своем голосе жалобные ноты.
– Ты хочешь этого? Сейчас? – Гермиона, наконец, посмотрела вниз на его колени и быстро одернула свою руку от его живота.

– А как же наш план? – испуганно спросила она, как будто это имело невероятно важное значение в этот момент.
Но именно сейчас план меньше всего интересовал Гарри.

– Какая разница? Всего несколько дней? – тихо воскликнул он.
Девушка отрицательно покачала головой.

– Нет, нет! Разница есть, – сказала она, отворачиваясь от него и устремляя взгляд на пламя. Гарри мучительно размышлял, отчего она оттягивает? Он уже понял, что для нее ЭТО представляется неприятной вещью, с которой она, тем не менее, хочет закончить до Рождества. Какая же разница сделать ЭТО сейчас или позже?

–Так какая же? – спросил он. И это восклицание прозвучало, как голос капризного мальчика-подростка. Гарри не понравился собственный тон. Как она смогла зажечь в нем желание так быстро? Только ли желание? Душа Гарри рвалась на части – он не понимал своих чувств.

– Не могу объяснить. Просто все будет по-другому.

– Тогда подождем, – смирился он. Теперь его занимал вопрос, как придумать предлог, чтобы уйти в ванную комнату, а Гермиона не догадалась, зачем.

Гермиона поправила волосы, Гарри натянул куртку пижамы. С минуту они сидели вдвоем в тишине. Гермиона пожелала спокойной ночи и ушла в свою комнату. Ее книги остались лежать на столе, и Гарри с трудом удержал себя от желания найти в них то, что она читала и спрятала от него. Ему не хватило самообладания сделать это. Вероятней всего это было пылкое любовное письмо от ее друга. Что было бы, если бы он, Гарри, прочитал его? Отогнав от себя неожиданно подступившую тошноту, вызванную ревностью, Гарри направился в ванную, надеясь, что никто не пожелает воспользоваться ей следующие несколько минут.
*
– Привет, Гарри, – сказала Гермиона довольно натянуто.

– Привет, Гермиона, – сказал он в ответ.

Она села напротив него за столом в большом зале и открыла книгу. Гарри жевал свой бекон, наблюдая за ней и задаваясь вопросом, почему им настолько неудобно. Если им неудобно сейчас, подумал он, то что же будет потом, когда они действительно сделают ЭТО?

Гарри поймал недоуменный взгляд Рона:

– Вы что, поругались, что ли?
– Нет! – одновременно воскликнули они. Гермиона оторвалась от книги и слегка улыбнулась Гарри.

– Вы оба так странно ведете себя в последнее время. Это ужасно подозрительно! – сказал Рон, и Гарри с грохотом уронил свою вилку.

– Нет! – одновременно воскликнули они снова, и на этот раз Гермиона улыбалась ему гораздо доброжелательней.

– Ну да, так я и поверил! Расскажите мне! Что у вас за секреты? – потребовал Рон, полагая, что они хранят какую-то тайну, связанную с Волдемортом.

– Это имеет отношение к ... твоему…– начала Гермиона, умоляюще смотря на Гарри.

– …к твоему рождественскому подарку... и как ... – добавил Гарри, не зная, что еще сказать.
– …и как ты удивишься, увидев его, – закончила Гермиона, и теперь Рон выглядел озадаченным. Но Гарри выглядел еще более озадаченным, потому что теперь он оказывался перед необходимостью придумать, что подарить Рону, и что действительно удивило бы его.
– О-о-о! Я не могу ждать! Может, намекнете? – оживился Рон, и Гермиона немедленно бросила на Гарри сердитый взгляд.
– Нет, нет! Это испортит сюрприз! – быстро сказала она.
– Я держу пари, что вы оба ждете, не дождетесь рождественских каникул. Гермиона так уж точно мечтает поскорей увидеть своего маггла! – ревниво сказал Рон. Гарри смотрел в свою тарелку, понимая, что теперь и он ревнует так же как Рон, а может, даже больше.
– Да ... я... я… – начала говорить Гермиона, и Гарри взглянул на нее. Она смотрела в его глаза, и он мог видеть, что она не была так оптимистично настроена на свой план, как раньше. Или, возможно, это ему показалось?
– Я действительно хочу быстрее вернуться домой, – закончила Гермиона холодным тоном, как будто бы объясняла учебный материал.
Раздраженный Рон вернулся к еде, Гарри и Гермиона продолжали смотреть друг на друга, не притрагиваясь к своим вилкам. Словно очнувшись, Гермиона, так и не позавтракав, собрала свои книги и оставила Рона и Гарри за столом. Гарри быстро придумал какое-то оправдание для Рона и помчался следом за ней.

– Что это было? – спросил Гарри, догнав Гермиону в коридоре.
– О чем ты? Это ты затеял историю с рождественским подарком. Что же, я не должна была продолжить? – спросила она, и Гарри мотнул головой.
– Ладно. Лучше придумай, что мы купим ему. Ты понимаешь, это значит, что теперь мы должны пробыть в Хогсмиде намного дольше, чтобы выбрать подарок, который его действительно удивит. Похоже, планы немного меняются…– сказал Гарри.

Гермиона растерялась.

– Мы скажем Рону, что должны пойти в какой-нибудь магазин вместе. Одни. Он подумает, что это из-за него, и не будет возражать, – сказала она. – Я пробуду в Хогсмиде недолго и вернусь сюда, чтобы подготовиться, а тебе придется напрячь фантазию и выбрать Рону в «Зонко» что-нибудь поинтересней.

– Подготовится? К чему тебе нужно специально готовиться? – спросил Гарри, и Гермиона вздохнула.

Она остановилась, и он тоже встал рядом. Гермиона надула губы. Было такое ощущение, что она ожидала, что он просто обязан догадаться. Как будто они были не приятели, а... друг и подруга.
– Ни к чему! Мне не нужно ни к чему готовиться! – нервно сказала она, быстро заменяя кокетливый вид нормальным выражением. – Это ведь быстрая процедура, не так ли?
– Я предполагаю, что да, – ответил Гарри, внутренне надеясь, что, возможно, это может быть или должно быть длиннее и больше. – Все будет быстро. Только затем, чтобы понять, на что это похоже.
– Да, это – единственная причина, – согласилась Гермиона, пристально глядя в его лицо.
Гарри показалось очень странным, что Гермиона так и ни разу не вспомнила про тот поцелуй. Неужели он останется единственным? Или, может быть, он еще повторится, когда они…?
Она еще собирается делать ЭТО с Гарри, так что вряд ли будет возражать против поцелуев. Особенно теперь, когда что-то изменилось. Возможно, изменилось даже весьма основательно. Интересно, догадывается ли Гермиона о его чувствах к ней, не относящихся к ЭТОМУ?

– Мы сейчас опоздаем! – Гарри понял, что они все ещё стоят в пустом коридоре, а все ученики уже зашли в классы.
Гермиона повторила снова, что они опоздают, после чего схватила его за руку и потянула за собой в класс трансфигурации.