Глава 1

— ЭТО — НЕ обычная учебная программа по Зельям, — объявил профессор Снейп.

Семеро чересчур-одаренных-вот-только-еще-не-понявших-это шестикурсников хотя бы делали вид, что внимательно слушают. Наверное, так и должно было быть. Не то чтобы он их ненавидел как таковых — студенты не заботили его настолько, чтобы их ненавидеть. Снейп не походил на других профессоров Хогвартса, которые непринужденно болтали со своими юными подопечными, улыбались, смеялись, изображали заинтересованность в их невыносимо жалких жизнях — как там это старомодное слово? Панибратство. Ха. Снейп не был запанибрата со студентами.

Ну ладно, это было не совсем верно. В своем классе он был Мастером, источником всей мудрости и всех благ... а они — лишь несовершенными сосудами, недостойными его даров.

Но и это было еще не все. Больше всего ему не хотелось признавать, что девушка слева от него, Гермиона Грейнджер — одаренная ученица и волшебница. Рожденная не для волшебства, она работала до неприличия упорно, чтобы успешно овладеть этим искусством. Все, что у нее было, она заслужила. А Снейп даже ни разу не порадовал ее, шепнув: «Неплохо, Грейнджер». О нет.

Она была слишком близка к Поттеру.

Гарри Поттер. Сидит рядом с Грейнджер, пристально, почти с подозрением смотрит на Снейпа. Повзрослел, став самым опасным из всех типов волшебников — Крестоносцем. В самом себе Снейп видел все качества Магистра Алхимии: осторожность, бесшумность, скрытность. Голыми руками его не возьмешь, с ним шутки плохи, и вообще, лучше всего оставить его в покое. Но Поттер, щенок, побывал на передовой во время самых жутких событий в истории магического мира — и все это только за последние пятнадцать лет, в своей лучшей традиции как магнитом притягивать к себе неприятности. И не только выжил, но вдобавок обзавелся раздражающей привычкой добиваться полной или почти полной победы. Таким образом, он стал почти героем, вдохновляющим других на храбрые и самоотверженные поступки, и, очевидно, сам верил, что способен и даже призван спасать положение всякий раз, когда это необходимо.

И снова Снейп не был честен сам с собой. Поттера он ненавидел.

— Этот продвинутый курс, — продолжил он, — только для тех, кто доказал свою одаренность как в Зельях, так и в Защите от темных сил. Одна из истин волшебства заключается в том, что чем больше вы практикуете какое-нибудь заклинание или имеете с ним дело, тем выше вероятность, что вы с ним столкнетесь.

— О, — протянул кто-то с противоположного конца комнаты. — Вы хотите сказать, как блюдо креветок?

Снейп моргнул и перевел взгляд на Драко Малфоя — слизеринец сидел за партой очень прямо, но при этом как-то умудрялся производить впечатление бездельника, задравшего ноги на стол.

— Вам не кажется, что стоит добавить что-нибудь к своему высказыванию, мистер Малфой?

— Скажем, вы думаете о блюде с креветками.

За последние несколько лет властность и высокомерие Малфоя впечатляюще возросли. Драко чувствовал свою независимость, не то что раньше, месяцы назад, и мало что могло обуздать его или хотя бы удержать от идиотских выходок, которые он учинял время от времени.

— Вдруг кто-то говорит «блюдо», или «креветки», или «блюдо с креветками». Совершенно неожиданно. Без объяснений. И нечего тут искать смысл. Это все часть космического бессознательного.

Снейп нахмурил брови. И тут заговорил Поттер:

— Это цитата из филь… из маггловского представления, профессор. Называется «Угонщик по за…»*

— Я достаточно хорошо осведомлен о существовании кинофильмов, мистер Поттер. Я смотрел «Угонщика по заказу», причем не раз. И я отчасти сочувствую Баду, скорее даже объекту его неприязни. — Он замолчал, окинув комнату хмурым взглядом. — Обычные... чертовы… людишки.**

Ни один не шелохнулся. Ни звука, ни беспокойного ерзанья, ни судорожных сглатываний. Снейп скривил уголок рта.

— Разумеется, это не относится ни к кому из вас. Если бы я считал, что вы не готовы воспринять этот материал, вы бы даже не узнали о существовании оного.

На лицах студентов отразилось понимание скрытого смысла его слов: Снейп фактически похвалил их, хоть и не напрямую, и ничто из сказанного здесь не должно выйти за пределы комнаты.

— Конечно, будем надеяться, что большинству из вас эти знания никогда не пригодятся. Если с вами все же случится такая неприятность, то вам не удастся списать свою неумелость на то, что вас этому не учили.

Кое-кто поежился. Не Малфой, не Грейнджер.

Не Поттер.

Поджав губы, Снейп продолжил:

— За последние пять лет вы многое узнали о зельях и заклинаниях. Позвольте мне освежить в вашей памяти кое-что, о чем вы узнали в самом начале обучения и, возможно, с тех пор и не вспоминали. Главное преимущество заклинания заключается в том, что его можно сотворить быстро. Все, что требуется в большинстве случаев — палочка, слово и надлежащее состояние ума.

В то время как зелья требуют сложного процесса приготовления — иногда на это уходят месяцы и, как правило, требуются редкие ингредиенты, но эффект может быть тоньше, точнее, сильнее… Кроме того, действию зелья гораздо труднее сопротивляться. Вынужден с сожалением заметить, что это не значит, что зелья всегда лучше заклинаний. — В этом месте класс одобрительно засмеялся бы, если посмел. — На самом деле это значит, что при условии строгого соблюдения времени приготовления и тщательного подбора и добавления компонентов тот, кто использует зелья, способен причинить куда большие разрушения, нежели тот, кто использует только палочку, — неважно, насколько угрожающе он выглядит.

При получении зелий, которые вы изучали до сих пор, использовались обычные ингредиенты и процессы приготовления. Каждый компонент в той или иной мере вносит свой особенный вклад, каждый способ приготовления позволяет получить зелье, обладающее определенными качествами. Но с одним видом ингредиентов вы еще не знакомы. — На его губах мелькнула улыбка. — С самой магией.

В классе раздалось удовлетворенное бормотание. Грейнджер подняла руку.

— Профессор... Вы хотите сказать, что... если наложить заклинание на зелье, можно сотворить, например, Вингардиум Левиоса, не сосредотачиваясь на нем?

— Это именно то, что я имел в виду, мисс Грейнджер. Пять баллов Гриффиндору.

Вот это разумный и безопасный способ воздать девочке должное. Идею было достаточно сложно уловить. К сожалению, до Малфоя, похоже, даже приблизительно не дошло, о чем речь, пока Грейнджер не высказала это вслух в нескольких простых словах. Глупый мальчишка, уже вообразивший себя Упивающимся смертью. Снейп бросил взгляд на Поттера и кивнул самому себе. Проклятье, а вот Поттер довольно быстро сообразил, что к чему.

Теперь Снейп не спеша прохаживался вокруг кафедры, демонстрируя свою фирменную походку «взад-вперед-по-проходу». Забавно.

— В основном приготовление зелья по-прежнему заключается в обычной работе со ступкой и пестиком. Но отличие состоит в том, что для получения самого эффекта выбор вещественных компонентов и методов приготовления осуществляется с учетом трех условий: поддержка типа заклинания, которое вы хотите применить к зелью, помехи в виде побочных эффектов, которые могут свести на нет или ослабить действие заклинания и, наконец, само наложение заклинания и его энергии на зелье.

Вверх взметнулась рука.

— Профессор, значит ли это, что мы должны фактически знать заклинание?

Голдштейн.

— Знать заклинание? — Снейп подобно стервятнику в мгновенье ока завис над плечом мальчика, и у юнца, по крайней мере, хватило здравого смысла, чтобы отпрянуть. — Вы должны фактически применить его, мистер Голдштейн, дошло это до той лужи киселя, которую вы считаете своими мозгами? Пять баллов с Хаффлпаффа.

Что Голдштейн вообще здесь делает? Ах, да, верно, на этом курсе должно быть хотя бы по одному представителю от каждого факультета. Снейп ненавидел «Позитивные действия».***

Недолгое молчание — и Грейнджер снова подняла руку. Смелая девочка. Подождала ровно столько, чтобы не показалось, что она пытается отвлечь его внимание от Голдштейна, на которого Снейп изливал свое недовольство.

— Можно ли наложить на зелье любое заклинание? Или сочетание заклинаний?

— При условии, что зелье приготовлено правильно… да. — Странно, как тяжело было это признать. В конце концов, делиться профессиональными секретами — работа Снейпа. Магистр Алхимии, как-никак. — Однако чем больше заклинаний вы собираетесь наложить на зелье, мисс Грейнджер, тем выше вероятность возникновения неприятных и непредсказуемых побочных эффектов. В таких случаях второй попытки, как правило, не дается.

— А как насчет проклятий? — подал голос Малфой.

Снейп впился в него взглядом.

— Хотя это и возможно, мистер Малфой, поступать так было бы в высшей степени глупо. Такое зелье попросту состояло бы из черной магии, а также из вонючего дыма, горького металлического привкуса, пены и тому подобного. Полагаю, большинство потенциальных жертв попросили бы глоток водички, чтобы запить. — Двое студентов фыркнули. — И вероятность погрешности увеличивается по экспоненте. Несмотря на то, что теорию, которую вы изучаете в этом классе, можно применить к любому заклинанию, я не одобряю использование черной магии при создании зелья. — Едва заметная улыбка снова тронула его губы. — А также в любое другое время, разумеется.

— А сейчас откройте «Травы и грибы» Филлиды Споры на странице семьдесят один…

* * *

Три недели спустя они проглотили достаточно теории для того, чтобы Снейп счел их готовыми приступить к работе над первыми чарозельями.

— Для начала что-нибудь попроще и то, что вы не откажетесь выпить сами, — предостерег он. — И никаких Эксгибиционус Афродизиа, мистер Малфой, будьте так любезны.

Нервно усмехнувшись, Гарри посмотрел на Гермиону и перехватил ответный взгляд. Как ни странно, но ни один из них не был уверен в том, что прочел во взгляде другого.

После того как в воздухе около часа витали странные, непривычные ароматы и разок оглушительно, но относительно безвредно бабахнуло, когда бедняга Голдштейн перепутал пропорции настойки и отвара, каждый держал в руках маленький флакончик, содержащий, как они надеялись, успешно приготовленное чарозелье.

Снейп повернулся спиной к классу.

— Поставьте все на стол.

Услышав стук семи флакончиков о деревянную поверхность, он продолжил:

— Мисс Грейнджер, перемешайте их.

Когда Гермиона закончила переставлять пузырьки, Снейп велел ученикам занять свои места и повернулся к классу. По цвету зелья были довольно похожи, так что даже сам он не мог сказать, где чье, во всяком случае, с первого взгляда. Снейп взял один из флакончиков, секунду его рассматривал, затем обвел глазами учеников.

— Энтвистл.

Едва заметно сглотнув, Кевин Энтвистл, неуклюжий рэйвенкловский юнец с копной каштановых волос почти столь же непослушных, как у Поттера, встал со стула и подошел к кафедре. Снейп вручил ему зелье. Энтвистл посмотрел на флакон так, словно опасался, что тот его укусит, затем перевел взгляд на Снейпа. В огромных глазах ясно читалось: «Сэр-вы-же-не-имеете-в-виду-что…»

— Пейте, — приказал Снейп.

К чести Энтвистла, он открыл флакон и, не раздумывая, залпом выпил, сохранив таким образом баллы своего факультета. Даже Снейп не позволил бы никому умереть на месте у него на уроке, к тому же, каждый готовил зелье, рассчитывая выпить его самолично, так что это не должно было оказаться слишком опасным…

Энтвистл неожиданно завертелся на месте, трижды повернулся против часовой стрелки и, пошатываясь, побрел точно в дальний угол комнаты. Снейп приподнял бровь.

— И что вас там так внезапно заинтересовало, мистер Энтвистл?

— Не знаю! — Мальчик от удивления начал заикаться. — Я просто… Я просто взял и пошел!

— Да неужели? — Снейп заметил, как губы Грейнджер дрогнули в улыбке. — Еще раз повернитесь лицом к классу.

После того как Энтвистл несколько секунд извивался, дергался и мычал, ему все же удалось сделать несколько шагов вперед, потом два назад, потом еще шаг вперед, но он так и не смог развернуться лицом к Снейпу.

— Я… Простите, сэр, я не могу!

Теперь Гермиона явно сдерживала ухмылку.

— Мисс Грейнджер, — обратился к ней Снейп, — вам есть что добавить?

— Это заклинание четырех точек, — ей почти удалось скрыть ликование по поводу своего успеха, — для нахождения севера.

— Что? — Под действием заклинания Энтвистл задергался еще сильнее. — И надолго?!

— Ой! — Гермиона приложила ладонь к губам — даже поняв, что натворила, она все еще посмеивалась. — Я думала, ты будешь всего лишь знать, где север, а не поворачиваться в ту сторону. Я дважды процедила зелье и пропустила через кальцинатор.

— Что? — снова взорвался Энтвистл. — Это же… постой-ка, дважды процедила? Это же будет длиться всю неделю!

— Ну, мистер Энтвистл, — произнес Снейп, — советую нанять на все это время несколько одноклассников и тачку, чтобы доставлять вас из пункта А в пункт Б.

— Прости. — Гермиона со смехом положила ладонь Энтвистлу на плечо. — Мне правда жаль.

— Неужели? — отозвался Снейп. — Уверен, скоро мы в этом убедимся. Голдштейн.

Гермиона вытаращила глаза, Поттер тоже. Ну конечно, Снейп вызывает их по алфавиту. Она будет следующей.

Голдштейн взял предложенное зелье, взволнованно оглянулся на одноклассников и выпил. Природа заклинания стала ясна почти сразу. Мальчик запылал словно костер и в ужасе посмотрел на свои руки.

— Люмос?

Ученики в восторге расхохотались.

— О нет! — вырвалось у Голдштейна. — Сколько это все будет продолжаться?

— Прости, Энтони, — сказал Гарри. — Я думал, ты будешь лишь чуть-чуть светиться. Я процедил зелье только один раз.

— Похоже, сегодня и завтра мистер Голдштейн сможет наслаждаться чтением своих любимых бульварных романчиков под одеялом безо всякой лампы. — Снейп взглянул на Гермиону. — Грейнджер.

Гермиона не пугалась так с первого курса. Подняв глаза, она протянула руку. Снейп вручил ей зелье. Не отводя от профессора взгляда, Гермиона открыла пузырек и выпила его содержимое.

Несколько мгновений ничего не происходило. Снейп выжидающе скрестил руки на груди. Гермиона сцепила пальцы за спиной и вздернула подбородок, словно Наполеон, обозревающий свои войска.

— Я не… — Она вдруг дернулась, охваченная необычайно сильным напряжением, словно пружина в ловушке, которая вот–вот захлопнется, а затем ее тело одеревенело так внезапно, что она пошатнулась. Суставы сковало, руки свело за спиной, будто их связали, и Гермиона, широко распахнув глаза, уставилась прямо перед собой.

— Гермиона? — забеспокоился Гарри.

— Не могу… не могу… «пошевелиться, не могу пошевелиться, — мелькнула мысль, — я едва могу говорить, должно быть, это Петрификус Тоталус, но кто наложит такое заклинание на зелье, зная, что придется пить его самому…»

И тут она почувствовала, как ее трогают пальцы.

Или что-то, напоминающее пальцы. Сначала чуть-чуть, по тыльной стороне рук. И чуть больше по ребрам. И несколько на животе. И парочка на внутренней стороне ее…

«О боже. Риктусемпра. Петрификус Тоталус и Риктусемпра».

Гермиона старалась не паниковать, но руки и ноги все еще были полностью неподвижны, она не могла даже дрожать, а невидимые пальцы осторожно теребили ее плоть под мышками, на талии, на животе, по внутренней стороне бедер и, господи, на подошвах ног, а Полный телобинт не давал глубоко дышать, не давал кричать, о боже, не давал смеяться…

«нет

о боже только не там

пожалуйста не там о боже я не могу не могу

я не выдержу только не там нет ой на помощь не могу пошевелиться как в ловушке не могу двигаться беспомощная и все эти пальцы бог мой повсюду на моем на моем

о боже они щекочут дразнят впиваются мне мне мне в живот в грудь в ступни под коленками ааах под мышками о боже щекочут левую подмышку ооох нет нет ааах

ах черт ах о боже нет они они все смотрят на меня все смотрят как меня щекочут Гарри Снейп о нет я

ооох Снейп сердито смотрит и кривится он мог бы он мог бы дотянуться и и ахх нет нет нет Малфой о боже Малфой прячет ухмылку Гарри

стало так щекотно ужасно теперь просто ужасно щекотно пальцы ощупывают впиваются гладят царапают стискивают мой живот мои нет нет нет боже мою грудь о черт о черт ааааах прямо там нет нет нет аах о господи это словно
словно капля пота скользит по левому соску как будто поцелуями аах боже спускаются под грудь ох по ребрам нет не могу не могу нет нет по животу вот-вот взорвусь не могу даже даже аах живот не могу даже дрожать нет нет нет эта капля вниз по бедру чуть левее ооо пальцы ведут ее вниз стремятся туда к… ох ох ох нет не могу о боже каждая капля медленно скользит гладит ласкает стекает вниз по горлу рукам груди животу бедрам аах быстрее нет нет нет не нет не да о боже быстрее они ооох боже о нет не могу не должна не ааах не перед аааааа…»

— Фините Инкантатум! — выкрикнул Снейп.

— Гарри! — воскликнула Гермиона, оседая на пол.

— Гермиона! — Гарри тут же подхватил ее и бережно уложил. Она была вся в поту и дрожала, судорожно глотая воздух. — Гермиона, как ты?

— Не могла… не могла… — Гермиона закрыла глаза и усилием воли попыталась выровнять дыхание. — Не могла пошевелиться, я не могла пошевелиться и… и… о, Гарри… — Она вцепилась в него.

Гарри бросил на Снейпа обвиняющий взгляд. Мастер зелий с невинным видом развел руками:

— Я думал, она пытается что-то сказать.

Поморщившись, Гарри переключился на Гермиону.

— Ну давай… Я помогу тебе встать.

— Нет. — Гермиона рывком поднялась на ноги и чуть ли не бегом бросилась к двери. Вряд ли кто-то заметил, как она украдкой метнула тяжелый взгляд на Малфоя, прежде чем исчезнуть в коридоре.

— Уход с урока без разрешения, — нараспев произнес Снейп. — Пять баллов с Гриффиндора.
____________________________________________________

* «Угонщик по заказу», культовая черная комедия 80-х гг.
** Там Бад мочил каких-то инопланетян. Наверное, Снейпу они понравились.
*** Политическая программа в США, направленная на ликвидацию расовой дискриминации.

Глава 3

* * *

Драко и Гермиона погрузились в рутину до тревожного легко. После ужина, перед вечерней проверкой, было проще всего; потом в субботу после обеда, в воскресенье утром и в среду перед Высшей теорией астральных полей. Не реже чем раз в неделю, иногда чуть ли не каждый вечер.

Поначалу было не так-то просто описать, чем они занимаются, но к третьей встрече их действия можно было охарактеризовать как все-что-угодно-кроме-траха.

Гермиона никогда не раздевалась сама, хотя снимала с себя мантию и туфли, чтобы облегчить ему работу. Временами она выпивала зелье, прижавшись к стене, как будто ей угрожали. Иногда вставала в центре комнаты, чтобы Драко мог подойти и рассмотреть ее со всех сторон, или ложилась на кровать, распростершись, словно прикованная. Пару раз он действительно отбросил сдержанность и привязал ее к столбикам кровати, долго и беспощадно дразня после того, как закончилось действие зелья. Во второй раз ценой ее свободы было поцеловать головку его члена. Ожидаемого отказа так и не последовало, она вобрала его в рот так глубоко, как только могла, и сосала с энтузиазмом, с лихвой окупающим отсутствие опыта.

Они не трахались. Трахаться — это для любовников.

И это было как раз то, что надо, не так ли? Их не имеющие названия отношения ничего не значили. Такие… ни к чему не обязывающие, безымянные. Если бы Драко настоял, обошлось бы без изнасилования. Гермиона была бы согласна. Но тогда все бы изменилось.

Разрушилось.

Временами Гермиона чувствовала себя наркоманкой: дрейф сквозь туманный, нереальный мир, случайные вспышки острой как бритва ясности ума и невероятных ощущений. Это никак не сказалось на ее успеваемости, пока еще нет, а на привычке заниматься — да. Иногда она часами думала о том, что было в прошлый раз и что будет в следующий. И почти не разговаривала с людьми. Слишком опасно.

Особенно с Гарри.

* * *

— Ты спишь с Малфоем.

Тихий голос заставил Гермиону подпрыгнуть. Она не услышала, как Гарри подошел сзади, и оказалась загнанной в угол «поймал боже нет не думай так не сейчас когда он смотрит на тебя так словно ты черт возьми сейчас свалишься в обморок» ниши в библиотеке.

— Так ведь? — выдавил он сквозь зубы.

— Шшш! — Она оглянулась, чтобы убедиться, что поблизости никого нет.

— Почему? — с нажимом произнес Гарри. Его боль была почти осязаема, ярость пугала. «И, черт возьми, притягивала. Этот блеск в глазах, этот рокочущий голос… нет нет нет к черту нет…»

Гермиона сделала шажок навстречу и поняла, что не смеет двинуться дальше.

— Я не сплю с ним, — искренне ответила она, пытаясь придать голосу уверенность.

— О, прости, ты права. Спать, занимаясь этой мерзостью, было бы неприлично.

— Мы не…

— Ты ни с кем не разговариваешь, ни с кем не занимаешься, но время от времени ты бросаешь на Малфоя эти долгие, томные взгляды, а потом вы идете в слизеринское крыло. Два, три раза в неделю, Гермиона! Я видел вас.

— Ты шпионил за мной. «Нет, ах ты, дура, мерзкая сучка! Как ты могла сказать такое?»

Гарри явно подумал о том же. Выпрямившись, он медленно вдохнул.

— Я считал, что приглядываю за тобой. Друзья так и поступают.

Сейчас она это сделает. Сейчас скажет самое худшее, что только возможно, и остановиться она не в силах.

— Знаешь, я не нуждаюсь в том, чтобы ты за мной приглядывал.

Между ними словно выросла стена.

Гарри очень медленно закрыл глаза — на краткий миг, можно было по ошибке подумать, что он моргнул, — и сказал:

— Прекрасно.

И ушел.

Гермиона смотрела на него, словно парализованная зельем Драко. «Скажи что-нибудь, хоть что-то, что угодно, только останови его!»

Но она смогла лишь ахнуть:

— Га…

Он замер.

На мгновение.

И вышел. Захлопнув за собой дверь библиотеки.

Гермиона еще долго стояла там, глядя ему вслед.

* * *

Гарри сидел на краешке кровати мрачнее тучи. Через минуту он встал, схватил с тумбочки колдографию в рамке и снова сел.

На этой колдографии, сделанной всего пару месяцев назад, они втроем стояли у красивого озера возле дома Уизли. Смеялись и корчили рожи в камеру, и… там, именно тогда Гермиона завела руку за спину и украдкой пожала ладонь Гарри так, что при мысли об этом у него до сих пор екало сердце.

Он попытался выбросить это из головы.

Дверь открылась, заставив его вздрогнуть.

Но это был всего лишь Рон.

Гарри разочарованно вздохнул.

— Привет.

— Привет. — Рон закрыл дверь, снял с себя гриффиндорскую мантию и бросил на спинку стула. — Как все прошло?

Гарри закатил глаза и повалился на кровать лицом вниз.

— Ужасно. Теперь она меня ненавидит.

— Да нет же, тупица. — Последовала долгая пауза. — Она тебя любит.

Смысл сказанного дошел до Гарри только через минуту. Наконец он поднял взгляд.

— Рон… Я знаю, что ты чувствуешь к ней…

— Да ладно… — Рон поморщился. — Мы попробовали немножко. Прошлым летом.

— Ты хочешь сказать, когда я там был? Но…

— Нет. Она приезжала еще раз в июле. Ничего не вышло.

Гарри уставился на Рона. И никто ему об этом даже слова не сказал!

— Как не вышло?

Рон подошел к окну.

— Обыкновенно. Или, по крайней мере, обыкновенно в понимании Фреда и Джорджа. Целовались, прикасались друг к другу, держались за руки, шутили, делились мороженым… делились секретами. Прозрение наступило случайно.

— Как это так?

— Ну… как-то днем мы заснули вместе на сеновале. Я проснулся, в одежду набилась солома, она ужасно кололась, левая рука затекла, потому что на ней лежала Гермиона. — Он вздохнул. — Но Гермиона была такая красивая. Я наклонился, чтобы поцеловать ее, она улыбнулась во сне и поцеловала меня в ответ. Это был самый нежный, самый сладкий поцелуй, который только можно вообразить… и прошептала твое имя.

— Рон, да это сущая ерунда.

Но во рту у Гарри пересохло.

— Так и есть. — Рон пожал плечами. — Ты и в самом деле чертовски сексуален, правда. Я уже почти решился перекрасить волосы в черный цвет в надежде, что она спутает меня с тобой.

Гарри невольно прыснул. Рон продолжил:

— Она произнесла твое имя снова, но, думаю, в этот момент проснулась, вспомнила, на чьей руке лежит, и вроде как переделала это в «а, это ты». Но… Гарри, мы с ней хорошие друзья. Но наша дружба не станет чем-то большим. Так что насчет этого — все нормально.

— Правда?

— Правда.

Они отвернулись друг от друга. И Рон сказал:

— Нет.

— Ну, тогда…

— Неважно. — Рон присел на краешек кровати. — Она хочет именно тебя. Ей нужен именно ты.

Гарри сник.

— Да не нужен я ей. У нее есть засранец Малфой.

Рон нахмурился.

— Я тоже в диком восторге, ясно? Но есть на свете кое-что поважнее. Сам знаешь.

— Наверное, сейчас она у него.

— Может быть. Есть только один способ узнать.

Гарри обернулся, услышав странные интонации в голосе Рона: озорные и вместе с тем решительные. Рон бросил быстрый взгляд на шкаф, а потом пристально посмотрел на Гарри.

Ах, вот оно что…

Гарри с мрачной усмешкой кивнул. Рон усмехнулся в ответ.

Гарри молча встал с кровати, снял школьную мантию, выдвинул правый нижний ящик и достал отцовский плащ.

Глава 5

Внезапно Драко отстранился.

— Нет, — простонала она, подавшись бедрами к его руке.

— Хватит пока что, — шепнул он и отступил на пару шагов назад. — Оковы прочь, Грейнджер. На колени.

Гермиона тут же со стоном уронила руки и секунду спустя встала на колени.

— Лицом к полу, задницу кверху, колени разведи.

Гермиона послушалась.

— Довольно мило. — Драко сел на краешек кровати и похлопал по бедру. — Теперь ползи сюда и целуй мне ноги.

Гермиона поползла. Ползти в такой позе, наверное, было неудобно, но единственным результатом этого неудобства стало то, что ползла она медленно, и это, без сомнения, было самое чувственное зрелище из всех, когда-либо виденных Гарри. Ее красивая белая попка покачивалась, словно солнечный свет на морских волнах, — поднималась, опускалась и снова поднималась — золотисто-каштановые волосы рассыпались по плечам, соски терлись об ковер. Гарри мог бы смотреть на нее часами.

«Мог бы. Я мог бы часами наблюдать, как Гермиона ползает».

Наконец она добралась до Драко, прижалась губами к носку его ботинка и приготовилась отползти.

— Ты же умеешь гораздо лучше, — укоризненно произнес Малфой. — И полижи немного языком.

— Ты ублюдок, — прошептала она, но все-таки начала покрывать поцелуями его ботинки, полируя и лаская их языком и губами. Гарри понятия не имел, как долго это продолжалось бы, но в конце концов Драко сказал:

— Хватит. Теперь расстегни мне брюки.

Гермиона медленно поднялась и встала на колени. Повозившись немного с застежкой, расстегнула ему брюки, стянула немного на бедра и высвободила из плена ткани член Драко.

— Я не велел тебе этого делать, — опешил Драко.

Она подняла к нему лицо.

— Ты же хочешь именно этого, разве нет?

Его глаза вспыхнули.

— О да. И ты тоже этого хочешь.

Гермиона пожала плечами.

— Ты держишь меня под Империо. Полагаю, если ты мне прикажешь, я захочу.

— И в чем тогда будет веселье? Давай-ка за дело.

Веки Гермионы затрепетали. Приоткрыв рот, она обхватила губами член Драко, ее тихий стон потонул в более громком, который вырвался у слизеринца. Она обхватила рукой основание члена, слегка сжимая и лаская яички, губы задержались на нем, отрываясь почти неохотно. Затем провела языком по нижней стороне вверх, до самого кончика, и снова погрузила его в рот. Драко откинулся на кровать и прикрыл глаза ладонью. Гермиона быстро нашла ритм, ее голова покачивалась вверх-вниз на коленях Малфоя, словно пшеница на летнем ветерке, и если бы в этот момент Вольдеморт похлопал Гарри по плечу, парень отмахнулся бы от него и шикнул, попросив не мешать.

Драко зажмурился и вцепился в простыни, снова и снова приподнимая бедра в ответ на ласки Гермионы. Наконец он приподнялся на локтях.

— Стой, стой.

Гермиона повиновалась, терпеливо глядя на него. Малфой медленно выдохнул, чтобы успокоиться.

— Итак, Грейнджер. О чем ты только что думала?

Гермиона явно удивилась и встревожилась. Но не ответить она не могла.

— Как бы я хотела сделать это для Гарри.

Драко перевел взгляд.

— Слышал, Поттер?

Гарри так изумился, что, издав какой-то возглас, плюхнулся на пол. Плащ-невидимка сполз, и Гермиона взвизгнула — так громко, насколько ей было позволено, — и обхватила себя руками, пытаясь прикрыться.

— Грейнджер, опусти руки и замри, — велел Драко, и она подчинилась, хотя ее лицо полыхало от стыда.

— Будь ты проклят, Малфой… — Гарри отшвырнул плащ в сторону и попытался высвободить палочку — «ой, какая хреновая аналогия». — …Освободи ее!!

— От чего, от зелья? — Драко заухмылялся. — Оно будет действовать по меньшей мере два или три часа, а с тех пор, как она его выпила, прошло только полчаса. Извини. Ничего не могу поделать. — Он провел пальцем по шву на покрывале. — Интересно, чем бы таким заняться, чтобы убить время?
— Гарри. — Гермиона отчаянно пыталась не разрыдаться. — Пожалуйста, уходи. Пожалуйста.
— Как ты узнал, что я здесь? «Почему проклятая палочка никак не выпутывается из этой дурацкой одежды?»
— Заклинание обнаружения, настроенное на тебя. Вообще-то, довольно простое. Даже если бы ты проник, пока меня не было, я бы узнал, что ты тут. А раз я, так сказать, тоже был тут, то я точно знал, где ты, каждую секунду. Ну так как… — Малфой оскалился. — Понравилось зрелище?
— Ах ты, поганый…
— Ага, да какой угодно. Ты все это время глаз не отрывал. По-моему, тебе понравилось, судя по тому, как у тебя из штанов выпирает.
Гарри начал было возражать — зачем он вообще все это слушает, почему, черт возьми, не вытрясет из Малфоя всю душу? — и заерзал, безуспешно пытаясь спрятать эрекцию.

Драко рассмеялся.

— Зачем же прятать, Поттер? Ты слышал ее слова — напомню тебе, под заклинанием она вынуждена говорить правду — что она хотела бы тебе отсосать. — Драко наклонился вперед, накручивая на пальцы прядь волос Гермионы. — Он видел все, Гермиона. Все. И продолжает смотреть. — Гермиона не сводила с Гарри взгляда, грудь ее приподнималась, и, боже сохрани, она едва заметно елозила, бедра терлись друг о друга так, что и мертвый возбудился бы. Драко продолжил: — Он видел тебя беспомощной. Послушной. На коленях, с задницей, подставленной для хорошего траха или для шлепка…

— Гермиона, — прошептал Гарри. Но что сказать еще, он не знал.

— Слышала? — прошипел Драко ей в ухо. — Даже теперь он хочет тебя. Иди к нему. Ползи. Отсоси ему. Предложи ему себя.

Гермиону пробила сильная дрожь. Девушка зажмурилась, но затем опустилась на четвереньки, подняла задницу вверх, а лицо, как и раньше, опустила к полу, и поползла к ошеломленному Гарри Поттеру.

Она подползла к его ногам, скользнула грудью по коленям, бедрам… Между их телами был лишь тонкий слой ткани. Остановилась чуть ниже талии, и ее взгляд, а затем и губы опустились к выпуклости на его брюках.

Гарри словно очнулся.

— Нет! — Он отпрянул назад — и врезался в стену.

Гермиона потянулась к нему.

— Пожалуйста, Гарри, — прошептала она. Гарри не мог даже вообразить что-либо более соблазнительное. — Пожалуйста. Я твоя. Делай со мной все, что пожелаешь. Я так сильно тебя хочу.

Гарри беспомощно помотал головой. «Ни слова, Поттер, — прошипел омерзительный голос у него в голове. — Не вздумай даже шевельнуться. Она на взводе, готова, и ей приказано сосать твой член, пока у тебя в глазах не потемнеет, делать все, ну абсолютно все, что ты когда-либо хотел».

«Нет, черт возьми, нет. Не так».

«Дааа. Именно так».

«Я…»

«Нет».

И в этот момент Гарри совершил самый трудный поступок за всю свою жизнь. Он сказал:

— Гермиона, остановись. Пожалуйста, остановись.

Она остановилась. Фактически, замерла на месте.

Гарри и Драко одновременно прищурились, а затем широко раскрыли глаза. Драко набрал воздуха, чтобы что-то прокричать… но Гарри оказался быстрее.

— Не слушай его! Не слушай Малфоя!

— Вот блин… — выругался Драко. — И как это я не сообразил.

Гермиона его не слушала. Она сидела у ног Гарри и ждала — глаза широко распахнуты, губы сжаты и подрагивают.

Больше всего на свете Гарри хотелось поцеловать эти губы.

Но он резко выдохнул, раз, другой, и сказал:

— Гермиона. Я должен это сделать. Пока не перестанет действовать зелье. Не делай того, что тебе говорят другие. Делай только то, что говорю тебе я.

Плечи Гермионы вдруг поникли, так что она чуть не упала, и на мгновение Гарри испугался, что сделал что-то не так. Но затем она посмотрела на него и тихо сказала:

— Спасибо, Гарри.

— Ага, спасибо, Поттер. — Драко скрестил руки на груди. — Приперся сюда, чтобы спасти положение.

Гарри бросил на него свирепый взгляд.

— Одевайся, Гермиона. Мы уходим.

Замешательство на ее лице сменилось облегчением. Гермиона поднялась с пола и стремглав помчалась через комнату за своими вещами — и этого было достаточно, чтобы восстановить ослабевшую эрекцию Гарри — если не считать того, что она вообще не ослабевала, правда? О, предательская плоть! — и быстро оделась. Какое-то время она рассматривала свои порванные трусики, затем сунула их в карман.

Гарри встал, подобрал плащ-невидимку и подошел к Драко. Тот вызывающе вздернул подбородок.

— Никогда. Больше. Не дотрагивайся. До. Нее. — Угрожающе отчеканил Гарри.

Драко фыркнул.

— Она пришла ко мне, Поттер. И что ты будешь делать, когда она вернется?

— Она не вернется.

— Да ну?

«Нет. Он пытается вывести меня из себя, спровоцировать, но я не поддамся».

Гарри повернулся к выходу.

— Гермиона, детка, — позвал Драко. Поскольку Гермиона его не слушала, он обращался исключительно к Гарри. — Как обычно, в субботу, в три? И можешь рассказать мне обо всем, что Поттер сделает с тобой сегодня. — Он мерзко ухмыльнулся. — Можешь даже и показать.

Неожиданно для всех Гарри быстро развернулся и заехал Драко кулаком прямо по губам. Долговязый парень пролетел через всю кровать и чуть не свалился с другой стороны. Он попытался было поднять голову — и плюхнулся обратно почти без сознания.

— Ничтожество, — выплюнул Гарри. Не сводя с Малфоя глаз, он схватил Гермиону за руку и направился к двери.

После их ухода Драко еще пару минут полежал, ощупывая больную челюсть. «Здорово. Ну просто здорово. Потерял свою игрушку, избит сукиным сыном Гарри Поттером и слишком увлекся представлением, чтобы дать ей отсосать мне до конца».

Вдруг его губы растянулись в ухмылке. «С другой стороны, только я смогу оценить выражение их лиц, когда внуки спросят у них, как они друг в друга влюбились»